Свекровь требовала сделать тест ДНК, потому что сын родился со светлыми волосами. Я думала, что муж доверяет мне, но его мать оказалась настойчивее. — Прости, но мама… она не отстаёт. А вдруг она права? Ты можешь сделать тест? Просто, чтобы закрыть этот вопрос. Я сжала губы. Я не изменяла ему. Я знала, что сын — его ребёнок. Но сама просьба сделать тест была ударом в самое сердце. — Хорошо, — сказала я. — Мы сделаем тест. Но после этого ты сделаешь то, что скажу я. Когда результаты теста были готовы, я собрала всю семью, чтобы сообщить им важную новость. Продолжение по ссылке в комментариях👇👇

Свекровь требовала сделать тест ДНК, потому что сын родился со светлыми волосами. Я думала, что муж доверяет мне, но его мать оказалась настойчивее.

— Прости, но мама… она не отстаёт. А вдруг она права? Ты можешь сделать тест? Просто, чтобы закрыть этот вопрос.

Я сжала губы. Я не изменяла ему. Я знала, что сын — его ребёнок. Но сама просьба сделать тест была ударом в самое сердце.

— Хорошо, — сказала я. — Мы сделаем тест. Но после этого ты сделаешь то, что скажу я.

Когда результаты теста были готовы, я собрала всю семью, чтобы сообщить им важную новость.

Продолжение ниже 👇👇

Мы с Андреем женаты почти четыре года. Наш брак не был идеальным, но мы любили друг друга и всегда старались решать проблемы вместе. Однако одна тень нависала над нашими отношениями с самого начала — его мать, Тамара Петровна.

Она не скрывала, что я ей не по душе. К счастью, мы жили отдельно, и встречи с ней ограничивались праздниками. Я старалась не обращать внимания на её колкости, но после рождения сына всё изменилось.

Тамара Петровна начала приходить к нам чуть ли не каждый день. Вначале я думала, что она просто хочет помочь, посмотреть на внука, дать советы. Но очень быстро стало ясно, что у неё другая цель.

— Андрей, тебе нужно сделать тест ДНК, — повторяла она снова и снова.

— Мама, хватит, — отмахивался он. — Это мой сын, и я не собираюсь проверять очевидное.

— Очевидное? — фыркнула она. — Ты сам-то посмотри на него. Совсем не похож. Светлые волосы, глаза другие. Разве ты не видишь?

Я пыталась не реагировать. В конце концов, Андрей знал правду. Он доверял мне. Но Тамара Петровна оказалась настойчивее, чем я думала. Она капала ему на мозги каждый день, говорила с другими родственниками, убеждала их, что ребёнок не от него. И они начали верить.

Однажды Андрей вернулся домой в странном настроении. Он молчал, избегал встречаться со мной взглядом. Я чувствовала, что что-то не так.

— Прости, но мама… она не отстаёт. А вдруг она права? Ты можешь сделать тест? Просто, чтобы закрыть этот вопрос.

Я сжала губы. Я не изменяла ему. Я знала, что сын — его ребёнок. Но сама просьба сделать тест была ударом в самое сердце. Он не доверял мне.

— Хорошо, — сказала я. — Мы сделаем тест. Но после этого ты сделаешь то, что скажу я.

Андрей удивлённо посмотрел на меня, но согласился.

Мы сделали тест. Через несколько дней пришли результаты: «Вероятность отцовства — 99,99%». Андрей облегчённо вздохнул, а Тамара Петровна впервые замолчала.

— Ну вот, мама, теперь ты довольна? — спросил он, глядя на неё.

Она пожала плечами.

— Ладно, ошиблась. Но всё же…

Я больше не слушала. Я уже собрала вещи.

— Ты куда? — Андрей смотрел на меня в шоке.

— Ухожу. — Я взяла сына на руки и посмотрела ему в глаза. — Я не могу жить с человеком, который мне не доверяет.

— Прости, я был дураком! Я… я не хотел тебя обидеть! Это мама…

— Ты позволил ей разрушить наш брак. Теперь живи с этим.

Я ушла. С тех пор ни с бывшим мужем, ни с его семьёй я больше не общалась. Андрей звонил, писал, просил простить его. Но уже было поздно. Доверие, однажды разрушенное, не вернуть.